А.А.Фет

Большой знаток и ценитель природы вообще и русской в особенности, Фет создал целый ряд шедевров и в сфере лирики природных настроений; эту лирику следует искать у него под рубриками "Весна. Лето. Осень. Снега. Море". Кому не известны по хрестоматиям стихотворения "Печальная берега у моего окна", "Теплый ветер тихо веет, жизнью свежей дышит степь", "На Днепре в половодье" ("Светало. Ветер гнул упругое стекло")? А сколько еще у Фета стихотворений менее известных, но подобных же и не худших! Природу он любит во всей ее совокупности, не только пейзаж, но и царство растительное, и животное во всех деталях; поэтому у него так хороши стихотворения "Первый ландыш", "Кукушка" (1886) и "Рыбка" ("Тепло на солнышке", известна по хрестоматиям). Разнообразие природных настроений у Фета поразительно; ему одинаково удаются и осенние картинки (например "Хандра", с заключительными ее стихами: "Над дымящимся стаканом остывающего чаю, слава Богу! понемногу, будто вечер, засыпаю".) и весенняя (например, "Весна на дворе", с оптимистическим заключением: "В эфире песнь дрожит и тает, на глыбе зеленеет рожь - и голос нежный напевает: еще весну переживешь!").

ПЕРВЫЙ ЛАНДЫШ О первый ландыш! Из-под снегаТы просишь солнечных лучей;Какая девственная негаВ душистой чистоте твоей!Как первый луч весенний ярок!Какие в нем нисходят сны!Как ты пленителен, подарокВоспламеняющей весны!Так дева в первый раз вздыхаетО чем - неясно ей самой,-И робкий вздох благоухаетИзбытком жизни молодой.<1854>* * * Печальная березаУ моего окна,И прихотью морозаРазубрана она.Как гроздья винограда,Ветвей концы висят,-И радостен для взглядаВесь траурный наряд.Люблю игру денницыЯ замечать на ней,И жаль мне, если птицыСтряхнут красу ветвей.1842

Это утро, радость эта,Эта мощь и дня и света, Этот синий свод,Этот крик и вереницы,Эти стаи, эти птицы, Этот говор вод,Эти ивы и березы,Эти капли - эти слезы, Этот пух - не лист,Эти горы, эти долы,Эти мошки, эти пчелы, Этот зык и свист,Эти зори без затменья,Этот вздох ночной селенья, Эта ночь без сна,Эта мгла и жар постели,Эта дробь и эти трели, Это всё - весна.1881 * * * Сад весь в цвету, Вечер в огне,Так освежительно-радостно мне! Вот я стою, Вот я иду,Словно таинственной речи я жду. Эта заря; Эта веснаТак непостижна, зато так ясна! Счастья ли полн, Плачу ли я,Ты — благодатная тайна моя.1884

* * * Солнце нижет лучами в отвес,И дрожат испарений струиУ окраины ярких небес;Распахни мне объятья твои,Густолистый, развесистый лес!Чтоб в лицо и в горячую грудьХлынул вздох твой студеной волной,Чтоб и мне было сладко вздохнуть;Дай устами и взором прильнутьУ корней мне к воде ключевой!Чтоб и я в этом море исчез,Потонул в той душистой тени,Что раскинул твой пышный навес;Распахни мне объятья твои,Густолистый, развесистый лес!1863* * * Еще вчера, на солнце млея,Последним лес дрожал листом,И озимь, пышно зеленея,Лежала бархатным ковром.Глядя надменно, как бывало,На жертвы холода и сна,Себе ни в чем не изменялаНепобедимая сосна.Сегодня вдруг исчезло лето;Бело, безжизненно кругом,Земля и небо — все одетоКаким-то тусклым серебром.Поля без стад, леса унылы,Ни скудных листьев, ни травы.Не узнаю растущей силыВ алмазных призраках листвы.Как будто в сизом клубе дымаИз царства злаков волей фейПеренеслись непостижимоМы в царство горных хрусталей.1864

* * * Чудная картина,Как ты мне родна:Белая равнина,Полная луна,Свет небес высоких,И блестящий снег,И саней далекихОдинокий бег.1832

ОСЕНЬ Как грустны сумрачные дниБеззвучной осени и хладной!Какой истомой безотраднойК нам в душу просятся они!Но есть и дни, когда в кровиЗолотолиственных уборовГорящих осень ищет взоровИ знойных прихотей любви.Молчит стыдливая печаль,Лишь вызывающее слышно,И, замирающей так пышно,Ей ничего уже не жаль.8 октября 1883ОСЕНЬЮ Когда сквозная паутинаРазносит нити ясных днейИ под окном у селянинаДалекий благовест слышней,Мы не грустим, пугаясь сноваДыханья близкого зимы,А голос лета прожитогоЯснее понимаем мы.1870

* * * Какая ночь! Как воздух чист,Как серебристый дремлет лист,Как тень черна прибрежных ив,Как безмятежно спит залив,Как не вздохнет нигде волна,Как тишиною грудь полна!Полночный свет, ты тот же день:Белей лишь блеск, чернее тень,Лишь тоньше запах сочных трав,Лишь ум светлей, мирнее нрав,Да вместо страсти хочет грудьВот этим воздухом вздохнуть.1857 (?)

* * * Я жду... Соловьиное эхоНесется с блестящей реки,Трава при луне в бриллиантах,На тмине горят светляки.Я жду... Темно-синее небоИ в мелких и в крупных звездах,Я слышу биение сердцаИ трепет в руках и в ногах.Я жду... Вот повеяло с юга;Тепло мне стоять и идти;Звезда покатилась на запад...Прости, золотая, прости!1842

НА КОРАБЛЕ Летим! Туманною чертоюЗемля от глаз моих бежит.Под непривычною стопоюВскипая белою грядою,Стихия чуждая дрожит.Дрожит и сердце, грудь заныла;Напрасно моря даль светла,Душа в тот круг уже вступила,Куда невидимая силаЕе неволей унесла.Ей будто чудится заранеТот день, когда без корабляПомчусь в воздушном океанеИ будет исчезать в туманеЗа мной родимая земля.<1856 или 1857>* * * Буря на небе вечернем,Моря сердитого шум -Буря на море и думы,Много мучительных думБуря на море и думы,Хор возрастающих дум -Черная туча за тучей,Моря сердитого шум.<1842>БУРЯ Свежеет ветер, меркнет ночь.А море злей и злей бурлит,И пена плещет на гранит -То прянет, то отхлынет прочь.Все раздражительней бурун;Его шипучая волнаТак тяжела и так плотна,Как будто в берег бьет чугун.Как будто бог морской сейчас,Всесилен и неумолим,Трезубцем пригрозя своим,Готов воскликнуть: "Вот я вас!"

ЕЩЁ МАЙСКАЯ НОЧЬ Какая ночь! На всём какая нега!Благодарю, родной полночный край!Из царства льдов, из царства вьюг и снегаКак свеж и чист твой вылетает май!Какая ночь! Все звёзды до единойТепло и кротко в душу смотрят вновь,И в воздухе за песнью соловьинойРазносится тревога и любовь.Берёзы ждут. Их лист полупрозрачныйЗастенчиво манит и тешит взор.Они дрожат. Так деве новобрачнойИ радостен и чужд её убор.Нет, никогда нежней и бестелеснейТвой лик, о ночь, не мог меня томить!Опять к тебе иду с невольной песней,Невольной - и последней, может быть.* * * Какая ночь! Как воздух чист,Как серебристый дремлет лист,Как тень черна прибрежных ив,Как безмятежно спит залив,Как не вздохнет нигде волна,Как тишиною грудь полна!Полночный свет, ты тот же день:Белей лишь блеск, чернее тень,Лишь тоньше запах сочных трав,Лишь ум светлей, мирнее нрав,Да вместо страсти хочет грудьВот этим воздухом вздохнуть.1857

* * * Зреет рожь над жаркой нивой,И от нивы и до нивыГонит ветер прихотливыйЗолотые переливы.Робко месяц смотрит в очи,Изумлен, что день не минул,Но широко в область ночиДень объятия раскинул.Над безбрежной жатвой хлебаМеж заката и востокаЛишь на миг смежает небоОгнедышащее око.Конец 1850-х

* * * Зреет рожь над жаркой нивой,И от нивы и до нивыГонит ветер прихотливыйЗолотые переливы.Робко месяц смотрит в очи,Изумлен, что день не минул,Но широко в область ночиДень объятия раскинул.Над безбрежной жатвой хлебаМеж заката и востокаЛишь на миг смежает небоОгнедышащее око.Конец 1850-х* * * Чудная картина,Как ты мне родна:Белая равнина,Полная луна,Свет небес высоких,И блестящий снег,И саней далекихОдинокий бег.1832* * * Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом;Опять весна душистая Повеяла крылом.Станицей тучки носятся, Тепло озарены,И в душу снова просятся Пленительные сны.Везде разнообразною Картиной занят взгляд,Шумит толпою праздною Народ, чему-то рад...Какой-то тайной жаждою Мечта распалена -И над душою каждою Проносится весна.

ДОЖДЛИВОЕ ЛЕТО Ни тучки нет на небосклоне,Но крик петуший - бури весть,И в дальнем колокольном звонеКак будто слезы неба есть.Покрыты слегшими травами,Не зыблют колоса поля,И, пресыщенная дождями,Не верит солнышку земля.Под кровлей влажной и раскрытойПечально праздное житье.Серпа с косой, давно отбитой,В углу тускнеет лезвие.Конец 1850-хУ КАМИНА Тускнеют угли. В полумракеПрозрачный вьется огонек.Так плещет на багряном макеКрылом лазурным мотылек.Видений пестрых вереницаВлечет, усталый теша взгляд.И неразгаданные лицаИз пепла серого глядят.Встает ласкательно и дружноБылое счастье и печаль,И лжет душа, что ей не нужноВсего, чего глубоко жаль.1856ДЕРЕВНЯ Люблю я приют ваш печальный,И вечер деревни глухой,И за летом благовест дальный,И кровлю, и крест золотой.Люблю я немятого лугаК окну подползающий пар,И тесного, тихого кругаНе раз долитой самовар.Люблю я на тех посиделкахСтарушки чепец и очки;Люблю на окне на тарелкахОвса золотые злачки;На столике близко к окошкуКорзину с узорным чулком,И по полу резвую кошкуВ прыжках за проворным клубком;И милой, застенчивой внучкиКрасивый девичий наряд,Движение бледненькой ручкиИ робко опущенный взгляд;Прощанье смолкающих пташекИ месяца бледный восход,Дрожанье фарфоровых чашекИ речи замедленный ход;И собственной выдумки сказки,Прохлады вечерней струюИ вас, любопытные глазки,Живую награду мою!1842

Трудно вообразить себе более рыцарственно-нежное поклонение перед женщиной, чем в стихах у Фета. Когда он говорит усталой красавице (в стихотворении: "На двойном стекле узоры"): "Ты хитрила, ты скрывала, ты была умна: ты давно не отдыхала, ты утомлена. Полон нежного волненья, сладостной мечты, буду ждать успокоенья чистой красоты"; когда он, видя влюбленную чету, чувства которой не поддаются выражению, с живейшим волнением восклицает (в стихотворении "Она - ему образ мгновенный", 1892): "Да кто это знает, да кто это выскажет им?"; когда трубадур поет с бодрым весельем утреннюю серенаду: "Я пришел к тебе с приветом" и с тихой нежностью вечернюю серенаду "Тихо вечер догорает"; когда он с истеричностью страстно влюбленного заявляет своей возлюбленной (в стихотворении "О, не зови!"), что ей не надо звать его словами: "И не зови - но песню наудачу любви запой; на первый звук я, как дитя, заплачу, и - за тобой!"; когда он зажигает перед женщиной свои "вечерние огни" "коленопреклонный и красотой умиленный" (стихотворение 1883 г. "Полонянскому"); когда он же (в стихотворении "Если радует утро тебя") просит деву: "подари эту розу поэту" и обещает ей в обмен вечно-душистые стихи, "стихе умиленном найдешь эту вечно-душистую розу", - возможно ли тогда не восхищаться этой любовной лирикой, и не готова ли повторить, читая Фета, благодарная русская женщина восклицание Евы в "Нюрнбергских мейстерзингерах" Рихарда Вагнера, увенчивающей лаврами своего трубадура, Вальтера: "Никто, кроме тебя, не может домогаться любви с таким обаянием!" ("Keiner, wie du, so suss zu werben mag!").

А. Л. БРЖЕСКОЙ Далекий друг, пойми мои рыданья,Ты мне прости болезненный мой крик.С тобой цветут в душе воспоминанья,И дорожить тобой я не отвык.Кто скажет нам, что жить мы не умели,Бездушные и праздные умы,Что в нас добро и нежность не горелиИ красоте не жертвовали мы?Где ж это всё? Еще душа пылает,По-прежнему готова мир объять.Напрасный жар! Никто не отвечает,Воскреснут звуки - и замрут опять.Лишь ты одна! Высокое волненьеИздалека мне голос твой принес.В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье.-Прочь этот сон,- в нем слишком много слез!Не жизни жаль с томительным дыханьем,Что жизнь и смерть? А жаль того огня,Что просиял над целым мирозданьем,И в ночь идет, и плачет, уходя.28 января 1879

* * * На стоге сена ночью южнойЛицом ко тверди я лежал,И хор светил, живой и дружный,Кругом раскинувшись, дрожал.Земля, как смутный сон немая,Безвестно уносилась прочь,И я, как первый житель рая,Один в лицо увидел ночь.Я ль несся к бездне полуночной,Иль сонмы звезд ко мне неслись?Казалось, будто в длани мощнойНад этой бездной я повис.И с замираньем и смятеньемЯ взором мерил глубину,В которой с каждым я мгновеньемВсе невозвратнее тону.<1857>

* * * Когда мечтательно я предан тишинеИ вижу кроткую царицу ясной ночи,Когда созвездия заблещут в вышинеИ сном у Аргуса начнут смыкаться очи,И близок час уже, условленный тобой,И ожидание с минутой возрастает,И я стою уже безумный и немой,И каждый звук ночной смущенного пугает;И нетерпение сосет больную грудь,И ты идешь одна, украдкой, озираясь,И я спешу в лицо прекрасной заглянуть,И вижу ясное,- и тихо, улыбаясь,Ты на слова любви мне говоришь "люблю!",А я бессвязные связать стараюсь речи,Дыханьем пламенным дыхание ловлю,Целую волоса душистые и плечи,И долго слушаю, как ты молчишь,- и мнеТы предаешься вся для страстного лобзанья,-О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!Как жить мне хочется до нового свиданья!<1847>* * * Ты прав: мы старимся. Зима недалека, Нам кто-то праздновать мешает,И кудри темные незримая рука И серебрит и обрывает.В пути приутомясь, покорней мы других В лицо нам веющим невзгодам;И не под силу нам безумцев молодых Задорным править хороводом.Так что ж! ужели нам, покуда мы живем, Вздыхать, оборотясь к закату,Как некогда, томясь любви живым огнем, Любви певали мы утрату?Нет, мы не отжили! Мы властны день любой Чертою белою отметить,И музы сирые еще на зов ночной Нам поторопятся ответить.К чему пытать судьбу? Быть может, коротка В руках у парки нитка наша!Eme разымчива, душиста и сладка Нам Гебы пенистая чаша.Зажжет, как прежде, нам во глубине сердец Ее огонь благие чувства,-Так пей же из нее, любимый наш певец: В ней есть искусство для искусства.1860 (?)

Фет АфанасийШепот, робкое дыханье... Шепот, робкое дыханье,Трели соловья,Серебро и колыханьеСонного ручья.Свет ночной, ночные тени,Тени без конца.Ряд волшебных измененийМилого лица.В дымных тучках пурпур розы,Отблеск янтаря,И лобзания, и слезы,И заря, заря!

* * * Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят.Да и те не видят нас среди ветвейИ не слышат - слышит только соловей...Да и тот не слышит,- песнь его громка;Разве слышат только сердце и рука:Слышит сердце, сколько радостей земли,Сколько счастия сюда мы принесли;Да рука, услыша, сердцу говорит,Что чужая в ней пылает и дрожит,Что и ей от этой дрожи горячо,Что к плечу невольно клонится плечо...1853

* * * Щечки рдеют алым жаром,Соболь инеем покрыт,И дыханье легким паромИз ноздрей твоих летит.Дерзкий локон в наказаньеПоседел в шестнадцать лет...Не пора ли нам с катанья?—Дома ждет тепло и свет —И пуститься в разговорыДо рассвета про любовь?..А мороз свои узорыНа стекле напишет вновь.1842* * * На заре ты ее не буди,На заре она сладко так спит;Утро дышит у ней на груди,Ярко пышет на ямках ланит.И подушка ее горяча,И горяч утомительный сон,И, чернеясь, бегут на плечаКосы лентой с обеих сторон.А вчера у окна ввечеруДолго-долго сидела онаИ следила по тучам игру,Что, скользя, затевала луна.И чем ярче играла луна,И чем громче свистал соловей,Все бледней становилась она,Сердце билось больней и больней.Оттого-то на юной груди,На ланитах так утро горит.Не буди ж ты ее, не буди...На заре она сладко так спит!1842

* * * Какое счастие: и ночь, и мы одни!Река - как зеркало и вся блестит звездами;А там-то... голову закинь-ка да взгляни:Какая глубина и чистота над нами!О, называй меня безумным! НазовиЧем хочешь; в этот миг я разумом слабеюИ в сердце чувствую такой прилив любви,Что не могу молчать, не стану, не умею!Я болен, я влюблён; но, мучась и любя -О слушай! о пойми! - я страсти не скрываю,И я хочу сказать, что я люблю тебя -Тебя, одну тебя люблю я и желаю!1854

* * * Сияла ночь. Луной был полон сад. ЛежалиЛучи у наших ног в гостиной без огней.Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,Как и сердца у нас за песнею твоей.Ты пела до зари, в слезах изнемогая,Что ты одна - любовь, что нет любви иной,И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,Тебя любить, обнять и плакать над тобой.И много лет прошло, томительных и скучных,И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,А жизни нет конца, и цели нет иной,Как только веровать в рыдающие звуки,Тебя любить, обнять и плакать над тобой!2 августа 1877

* * * Не отходи от меня,Друг мой, останься со мной!Не отходи от меня:Мне так отрадно с тобой...Ближе друг к другу, чем мы,-Ближе нельзя нам и быть;Чище, живее, сильнейМы не умеем любить.Если же ты - предо мной,Грустно головку склоня,-Мне так отрадно с тобой:Не отходи от меня!1842

Заметно скромнее Фет в своих лирических стихотворениях, посвященных философским созерцаниям; но искренно религиозный поэт, писавший свои "воспоминания" с целью проследить в своей жизни "перст Божий", в "Вечерних огнях" дал несколько прекрасных образцов отвлеченной философски-религиозной лирики. Таковы стихотворения "На корабле" (1857), "Кому венец: богине ль красоты" (1865), "Не тем Господь могуч, непостижим" (1879), "Когда Божественный бежал людских речей" (1883), "Я потрясен, когда кругом" (1885) и т. д. В стихотворении "Молятся звезды" (в "Вечерних огнях") Фет воспевает кроткое и христиански-религиозное сострадание звезд к людям ("Слезы в алмазном трепещут их взоре, - все же безмолвно горят их молитвы"), мировую любовь. Эта мировая любовь Фета, однако, не глубока, ибо она не в силах объять все человечество (и русское общество), волновавшееся в 1860-е годы широкими, до известной степени общечеловеческими вопросами. В поэзии Фета не найти картин социальной действительности, так же как и нет прямого отражения современных ему идеологических и политических вопросов. Социальная лирика Фета пропогандирует теорию "искусства для искусства", искусство без социальной тенденции, без социального содержания и значения.

* * * Еще весна,- как будто неземнойКакой-то дух ночным владеет садом.Иду я молча,- медленно и рядомМой темный профиль движется со мной.Еще аллей не сумрачен приют,Между ветвей небесный свод синеет,А я иду - душистый холод веетВ лицо - иду - и соловьи поют.Несбыточное грезится опять,Несбыточное в нашем бедном мире,И грудь вздыхает радостней и шире,И вновь кого-то хочется обнять.Придет пора - и скоро, может быть,-Опять земля взалкает обновиться,Но это сердце перестанет битьсяИ ничего не будет уж любить.1847СМЕРТЬ "Я жить хочу!- кричит он, дерзновенный.Пускай обман! О, дайте мне обман!"И в мыслях нет, что это лед мгновенный,А там, под ним - бездонный океан.Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?Опора где, чтоб руки к ней простерть?Что ни расцвет живой, что ни улыбка,-Уже под ними торжествует смерть.Слепцы напрасно ищут, где дорога,Доверясь чувств слепым поводырям;Но если жизнь - базар крикливый Бога,То только смерть - его бессмертный храм.1878СМЕРТИ Я в жизни обмирал и чувство это знаю,Где мукам всем конец и сладок томный хмель;Вот почему я вас без страха ожидаю,Ночь безрассветная и вечная постель!Пусть головы моей рука твоя коснетсяИ ты сотрешь меня со списка бытия,Но пред моим судом, покуда сердце бьется,Мы силы равные, и торжествую я.Еще ты каждый миг моей покорна воле,Ты тень у ног моих, безличный призрак ты;Покуда я дышу - ты мысль моя, не боле,Игрушка шаткая тоскующей мечты.<1884>ТЕПЕРЬ Мой прах уснет забытый и холодный,А для тебя настанет жизни май;О, хоть на миг душою благороднойТогда стихам, звучавшим мне, внимай!И вдумчивым и чутким сердцем девыБезумных снов волненья ты поймешьИ от чего в дрожащие напевыЯ уходил - и ты за мной уйдешь.Приветами, встающими из гроба,Сердечных тайн бессмертье ты проверь.Вневременной повеем жизнью оба,И ты и я - мы встретимся - теперь!<188З>

Фета всегда влекла к себе поэтическая тема вечера и ночи. У поэта рано сложилось особое эстетическое отношение к ночи, наступлению темноты. На новом этапе творчества он уже стал называть целые сборники "Вечерние огни", в них как бы особая, фетовская философия ночи. В "ночной поэзии" Фета обнаруживается комплекс ассоциаций: ночь - бездна - тени - сон - виденья - тайное, сокровенное - любовь - единство "ночной души " человека с ночной стихией. Этот образ получает в его стихах философское углубление, новый второй смысл; в содержании стихотворения появляется второй план-символический. Философско-поэтическую перспективу получает у него ассоциация "ночь-бездна". Она начинает сближаться с жизнью человека. Бездна-воздушная дорога-путь жизни человека.МАЙСКАЯ НОЧЬОтсталых туч над нами пролетаетПоследняя толпа.Прозрачный их отрезок мягко таетУ лунного серпаЦарит весны таинственная силаС звездами на челе. -Ты, нежная! Ты счастье мне сулилаНа суетной земле.А счастье где? Не здесь, в среде убогой,А вон оно - как дымЗа ним! за ним! воздушною дорогой- И в вечность улетим. Майская ночь сулит счастье, человек летит по жизни за счастьем, ночь-бездна, человек летит в бездну, в вечность. Дальнейшее развитие этой ассоциации: ночь-существование человека-сущность бытия.Фет представляет ночные часы раскрывающими тайны мироздания. Ночное прозрение поэта позволяет ему смотреть "из времени в вечность", он видит "живой алтарь мироздания".Толстой писал Фету: "Стихотворение одно из тех редких в, которых не слова прибавить, убавить или изменить нельзя; оно живое само и прелестно. Оно так хорошо, что, мне кажется, это не случайное стихотворение, а что это первая струя давно задержанного потока".Ассоциация ночь - бездна - человеческое существование, развиваясь в поэзии Фета, вбирает в себя идеи Шопенгауэра. Однако близость поэта Фета к философу весьма условна и относительна. Идеи мира как представления, человека как созерцателя бытия, мысли об интуитивных прозрениях, видимо, были близки Фету. В образную ассоциацию стихов Фета о ночи и существование человека вплетается идея смерти (стихотворение "Сон и смерть", написанное в 1858 году). Сон полон суеты дня, смерть полна величавого покоя. Фет отдаёт предпочтение смерти, рисует её образ как воплощение своеобразной красоты. В целом "ночная поэзия" Фета глубоко своеобразна. У него ночь прекрасна не менее дня, может быть ещё прекрасней. Фетовская ночь полна жизни, поэт чувствует "дыхание ночи непорочной". Фетовская ночь даёт человеку счастье: Что за ночь! Прозрачный воздух скован;Над землёй клубится аромат.О, теперь я счастлив, я взволнован,О, теперь я высказаться рад! …Человек сливается с ночным бытием, он отнюдь не отчуждён от него. Он надеется и чего-то ждёт от него. Повторяющаяся в стихах Фета ассоциация-ночь-и ожидание и дрожание, трепет: Берёзы ждут. Их лист полупрозрачныйЗастенчиво манит и тешит взор. Они дрожат. Так деве новобрачнойИ радостен и чужд её убор…У Фета ночная природа и человек полны ожидания сокровенного, которое оказывается доступным всему живому лишь ночью. Ночь, любовь, общение со стихийной жизнью вселенной, познание счастья и высших истин в его стихах, как правило, объединяются. Творчество Фета представляет собой апофеоз ночи. Для Фета-философа ночь представляет собой основу мирового бытия, она источник жизни и хранительница тайны "двойного бытия", родства человека со вселенной, она у него узел всех живых и духовных связей.* * * Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый Образ пугливо-немой дальше трепещет во мгле;Самые отзвуки доступней, даже когда, неподвижен, Книгу держу я в руках, сам пробегая в умеВсё невозможно-возможное, странно-бывалое... Лампа Томно у ложа горит, месяц смеется в окно,А в отдалении колокол вдруг запоет - и тихонько В комнату звуки плывут; я предаюсь им вполне.Сердце в них находило всегда какую-то влагу, Точно как будто росой ночи омыты они...Звук всё тот же поет, но с каждым порывом иначе: То в нем меди тугой более, то серебра.Странно, что ухо в ту пору как будто не слушая слышит; В мыслях иное совсем, думы - волна за волной...А между тем ещё глубже сокрытая сила объемлет Лампу, и звуки, и ночь, их сочетавши в одно.Так между влажно-махровых цветов снотворного маку Полночь роняет порой тайные сны наяву.1843

ОДИНОКИЙ ДУБ Смотри,- синея друг за другом,Каким широким полукругомУходят правнуки твой!Зачем же тенью благотворнойВсё кружишь ты, старик упорный,По рубежам родной земли?Когда ж неведомым страданьям,Когда жестоким испытаньямПридет медлительный конец?Иль вечно понапрасну годыРукой суровой непогодыУпрямый щиплют твой венец?И под изрытою короюТы полон силой молодою.Так старый витязь, сверстник твой,Не остывал душой с годамиПод иззубренною мечами,Давно заржавленной броней.Всё дальше, дальше с каждым годомВокруг тебя незримым ходомПолзёт простор твоих корней,И, в их кривые промежуткиГнездясь, с пригорка незабудкиГлядят смелее в даль степей.Когда же, вод взломав оковы,Весенний ветр несет в дубровыТвои поблеклые листы,С ним вести на простор широкий,Что жив их пращур одинокий,Ко внукам посылаешь ты.1856

* * * Как беден наш язык! - Хочу и не могу.-Не передать того ни другу, ни врагу,Что буйствует в груди прозрачною волною.Напрасно вечное томление сердец,И клонит голову маститую мудрецПред этой ложью роковою.Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звукХватает на лету и закрепляет вдругИ темный бред души и трав неясный запах;Так, для безбрежного покинув скудный дол,Летит за облака Юпитера орел,Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.11 июня 1887Ф. И. ТЮТЧЕВУ Мой обожаемый поэт,К тебе я с просьбой и с поклоном:Пришли в письме мне твой портрет,Что нарисован Аполлоном.Давно мечты твоей полетМеня увлек волшебной силой,Давно в груди моей живетТвое чело, твой облик милый.Твоей камене — повторятьПрося стихи — я докучаю,А все заветную тетрадьИз жадных рук не выпускаю.Поклонник вечной красоты,Давно смиренный пред судьбою,Я одного прошу — чтоб тыВо всех был видах предо мною.Вот почему спешу, поэт,К тебе я с просьбой и поклоном:Пришли в письме мне твой портрет,Что нарисован Аполлоном.1862

В своем творчестве А. А. Фет большое внимание уделяет теме назначения поэта и поэзии в жизни. Его муза-вдохновительница — прекрасная молодая женщина, зовущая в прекрасный, волшебный мир, где царят любовь, добро, красота и гармония.Пошли, небесная, ночам моим бессоннымЕще блаженных снов, и славы, и любви,И нежным именем, едва произнесенным,Мой труд задумчивый опять благослови.Поэзия не только украшает нашу жизнь, она воспитывает высокие и прекрасные порывы души, зовет к благородным свершениям.О нет! Под дымкою ревнивой покрывалаМне музу молодость иную указала...Муза Фета сродни пушкинской молодой красавице, вдохновляющей поэта на создание прекрасных стихов. Афанасий Афанасьевич великий импровизатор, ему нравится в стихах единство формы и содержания, та гармония, которая так присуща природе. Он видит свою роль в том, чтобы запечатлеть и передать читателям малейшие оттенки настроения, внутреннего состояния природы. Он видит ее внутренним взором, чувствует ее малейшие нюансы: запахи и звуки, шорохи и тени.Как первый золотистый лучМеж белых гор и сизых тучСкользит уступами вершинНа темя башен и руин...Поэт для Фета — это не просто человек, способный рифмовать слова и сладкозвучно петь о красоте мира ради собственной выгоды. Поэт, подобно орлу, возносится к облакам, обозревая оттуда землю. Только поднявшись над повседневностью, утверждает Фет, можно ощутить истинную свободу, без которой невозможно творить настоящему поэту.Пришла и села.Счастлив и тревожен,Ласкательный твой повторяю стих;И если дар мой пред тобой ничтожен,То ревностью не ниже я других.Заботливо храня твою свободу,Непосвященных я к тебе не звал,И рабскому их буйству я в угодуТвоих речей не осквернял.Поэзия Фета имеет свой неповторимый стиль, который не сразу был признан современниками и вызывал много споров и противоречивых суждений:Ожесточенному и черствому душойПусть эта радость незнакома.Зачем же лиру бьешь ребяческой рукой,Что не труба она погрома?К чему противиться природе и судьбе?На землю сносят эти звукиНе бурю страстную, не вызовы к борьбе,А исцеление от муки.или вот еще:Тоскливый сон прервать единым звуком.Упиться вдруг неведомым, родным.Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,Чужое вмиг почувствовать своим.Шепнуть о том, пред чем язык немеет.Усилить бой бестрепетных сердец —Вот чем певец лишь избранный владеет,Вот в чем его и признак и венец!Эти строки в полной мере можно отнести к самому Фету. Да, он мог шепнуть слова, от которых трепетали сердца, загорались души на добрые дела и высокие помыслы. В этом поэт видел главное свое предназначение, для этого он создавал свои прекрасные произведения.Кляните нас: нам дорога свобода,И буйствует не разум в нас, а кровь,В нас вопиет всесильная природа,И прославлять мы будем век любовь.В пример себе певцов весенних ставим:Какой восторг — так говорить уметь!Как мы живем, так мы поем и славим,И так живем, что нам нельзя не петь!

* * * Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне,Травы степные унизаны влагой вечерней,Речи отрывистей, сердце опять суеверней,Длинные тени вдали потонули в ложбине.В этой ночи, как в желаниях, все беспредельно,Крылья растут у каких-то воздушных стремлений,Взял бы тебя и помчался бы так же бесцельно,Свет унося, покидая неверные тени.Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине?Как не забыть, хоть на время, язвительных терний?Травы степные сверкают росою вечерней,Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.1863