тур

Mai multe ca acesta

Мой компьютер

creat de Evan `s

Устное деловое общение. Понятие жанра в деловом общении – деловой. коммуникации, делового общения. Диалогические жанры. Устный перевод Синхронный перевод

creat de Zhansaya Perdebayeva

Социальная сеть

creat de Анастасия Матвеева

Информационная культура человека (ИК)

creat de Айлуна Юрьевна Дандыр

Словесный портрет Вани

Ванюшке одиноко

Ванюшка шагает молча и все время смотрит себе под ноги. Я чувствую, что ему одиноко. Причин для этого много. Какая из них его тяготит, я не угадываю. А может, и все сразу...

Подробнее

Вань, ты хоть помнишь, как бабушку зовут? — спрашиваю я, устав от нашего хмурого молчания.

Ванюшка совсем не помнил деда с бабкой: гостил у них лет шесть назад, когда только-только начал ходить в детский сад.

Любит животных

У второго двора нас весело облаивает замызганная собачонка. Глаза у Ванюшки распахиваются. Он приседает перед собакой на корточки и доверительно шепчет: — Ну чего ты, чего? Псючка, псючка... чумазенькая...

Крупная беломордая корова стоит против избы и сонно двигает челюстями.

Под ними копошатся непривычно рябые и пестрые куры. У притворенной калитки ходит важный и нарядный петух, весь в немыслимо синих отливах. Он несет свой гребень высоко и гордо, как королевскую корону. — Вот это да! — восхищенно замирает Ванюшка.

Такой "любознай", просто молдец!

— Чего это она? — Да ничего, Ваня. Интересно ей. Они же здесь все друг друга знают. Вот стоит она сейчас и гадает, кто мы, откуда мы и надолго ли... Ваня оглядывается и растерянно бормочет: — И правда стоит...

-Да сымай ты котомку, сымай! Дай гляну на тебя! -Это не котомка, а рюкзак, — Ванюшка оскорбленно держит свои вещи.

— Ополоснуться вам с дороги надо. Я сейчас, — и уже гремит во дворе рукомойником. Через минуту доносится: — Выходите, водичка хорошая, в бочке протеплилась. Ваньча, прихвати там на гвозде полотенце браное! — Это как — браное? Которым вытирались? — Да нет, скорее вон то, другое, шитое красным, — не очень уверенно показываю я Ване.

Ванюшка с любопытством горожанина обходит двор. Трогает разбросанные у сарая обечайки, покосившуюся двуколку, деревянное корыто с водой, заглядывает с надеждой в пустую, почерневшую от времени конуру.

Как интересно! — прыгает Ванюшка на сеновале. — Я в кино видел — в таких партизаны прятались. Пулемет в сено и тра-та-та-тат-та!

Пожить хочу. Глядишь, через год внук опять приедет, а? — Меланин идет в разведку, чтобы заручиться моей поддержкой до приезда дочери. — Десять дён как не было, не заметили, как пролетели. Измолчались мы с бабкой, а тут Ваня. Ходит по пятам: как это да зачем это. Только поспевай отвечать.

Лучший друг Шайтан

На мокрой лужайке Ваня с Шайтаном выделывают крутые путаные восьмерки. Отяжелевший после еды пес заметно охладел к играм. Он чаще садится и, высунув язык, не сводит с мальчика улыбчиво-просительных глаз.

— Вот так и носятся с Шайтаном, — с удовольствием замечает Фрол Матвеевич. — И не скажешь, кто шайтанистей — пес или малой.

А внизу, у лестницы, еще долго беспокойно вышагивает Шайтан, тоскуя по той нежданной откровенной детской ласке, которая сегодня выпала на его долю.

— Ничего, я с Шайтаном подружусь, — успокаивает он.

— Да с Шайтаном шепчутся, — будто что-то запретное, тихо подсказывает тетя Настя. Ванюшка, усталый, обмякший, сладко позевывает над растянувшимся у его ног Шайтаном.

Маленький мужичок

-Здорово, мужик! Ты чей будешь? -А ничего, масластый растешь! И руку крепко держишь... - А малец вроде зовкий, небалованный?

Ваньча! Давай бабкины половики снимем с плетня, а то замочит... Контакт между дедом и внуком прочитывается сразу. Половики и те уже стали бабкиными, будто легла невидимая черта, по одну сторону которой они, мужики — дед и внук, а по другую — мы, то есть бабка и я, с нашими несерьезными страхами и заботами.

Ванюшка? Да нет, парень прекрасный...

Ванюшка старается быть мужчиной, и его нарочито приподнятый тон еще больше меня расстраивает.

Заботливый

-А уж недельку-полторы ты поживи с дедушкой. Сам видишь, как они рады. Иначе с нашей стороны будет совсем непорядочно. - Это точно.

Спокон веку внуки нужны были старикам, а старики внукам

У дверей, по-щенячьи радостно повизгивая, стоит Ванюшка, успевший за минуту вымокнуть с головы до пят. — Смотрите, ну смотрите, что он со мной сделал! — Мокрый, сияющий, глазастый, он переступает с ноги на ногу, собирая и объединяя взглядом наши улыбки. Под ним тихо и тонко приговаривают половицы.

И Ванюшка чудно разговаривает

— Вот так. Вот так, Лен, все десять дён. Веришь ли, глаза от смеха не просыхают. — Старик откровенно, по-детски счастлив и стесняется этого: чиркнет по мне взглядом и скорей потушит глаза, чтобы не выглядеть несерьезным. Фрол Матвеевич следит за внуком, щурит слабые, нечаянно погрустневшие глаза. — И куда он уходит — этот самовар? — задумчиво говорит он. — Уходит да и только...

— Вань, ты там посмотри, чтоб самовар не ушел, — бабка влюбленно смотрит вслед внуку. — Чтой-то молчит Ванька. Пойду гляну, — тетя Настя идет на крыльцо... — А самовар как? Не ушел еще? — Стоит. — Да ты ж его проворонил! Глянь-ка, он давно у тебя убежал! — Да вот же он стоит! — Ах ты, господи! — Тетя Настя идет в избу, и от смеха самовар в ее руках подпрыгивает вверх-вниз...

Теть Лен, а у нас половицы приговаривают. — Как это? — почти по-ванюшкиному удивляюсь я. — А вот, — он, держа миску обеими руками, переступает несколько раз с половицы на половицу. Одна из них тонко и тягостно поскрипывает.

Коммуникабельный, "Зовкий"

— Ох, Шайтан и лаял сегодня ночью! На кого это он, деда? — А на луну, — беспечно отвечает Фрол Матвеевич. — Зачем? — Чтоб спустилась пониже. — Как это? — Ну так, чтобы укусить можно было. Дед и внук заразительно, словно наперегонки, смеются: а ну, кто звонче! ...Контакт между дедом и внуком прочитывается сразу.

Может посмеяться над собой

Прибег ко мне: «Бабушка, вас деда зовет». Я бежьмя к Фролу, у страха, сама знаешь, глаза велики. Годы у нас немалые, дрябнем потихоньку. Кто знает, где прихватит? — Прибегла. Глаза вот такие, — Фрол Матвеевич показывает на чайные чашки. — А я штаны надеваю — Ваньку искать. «Ты чего пришла?» — «Как чего? Ты же сам прислал Ваньку!» — «Когда? Ваньча, что я тебе сказал?» — «Велели позвать бабушку!» — «А ну выкладывай, чего удумал?» — «Вы же сами сказали, где банный начальник?» Меланины сладко, с упоением смеются, и с каждым новым всплеском смеха душе моей становится легче: я с нее снимаю груз, который взвалила в Москве. — Теперь-то он знает, что в бане веник начальник? — До новых веничков не забудет! — Фрол Матвеевич чиркает спичкой и подносит ее к измятой и истертой папиросе. — Вот соседи донимают: «Скажи да скажи, Ваня, кто в бане наибольший?» — Не обижается? — Поначалу конфузился, — винится Меланин-дед. — А теперь и сам смеется. Да и как обижаться? Любят его все.

«Вань, пошли грехи смывать!» — «Как это?» — «Обыкновенно — мылом натремся — шайкой сполоснем». — «Какой шайкой?» — «Ну тазиком по-вашему». Снял я портки, а он мешкает, стесняется, что ли. Ну, думаю, пусть раздевается, а я воды разведу. Оставил его в предбаннике, а сам ему голос подаю: «Вань, где-то там у нас банный начальник остался». — «Я сейчас!» И нет Ваньки...

Ох и доймет их внук вопросами, ах и доймет!

— Дед у тебя воевал, до Берлина не дошел, но поговорить с ним о войне тебе будет интересно. — Ага. — Вот и ладненько. А теперь спать. Как-никак мне вставать с петухами. — Как это — с петухами? — Поживешь — узнаешь, — смеюсь я. Вскоре Ваня засыпает... ох и доймет их внук вопросами, ах и доймет!

—Вы бабушку с дедушкой хорошо знаете? — Да как тебе сказать? А что, собственно, случилось? — Да так, — нерешительно замолкает Баня и немного погодя размыто и неохотно спрашивает: — А они русские? — Конечно. Почему ты сомневаешься? — Чудно как-то разговаривают... Вот это признание! Оно так горько, что я не нахожу слов для ответа.

А речка у вас есть? — Есть тут одна лыва: дураку по пояс, а умный сухим пройдет. А так все леса. — Как это — лыва? — Да лужа большая. — А ягоды есть? — Куда ж им деваться? Вон тот опупок видишь? Со всех сторон ягоды, — тычет дед в окно. — Как это — опупок? — безудержно и звонко хохочет Ванюшка. — Опупок? Да... пригорок что ли...

Вот дожили. Поговорить с внуком толмача надобно, не понимаем друг друга. И как же, Лен, это называется? Сближение города и деревни? Так что ли?

Ужинаем шумно. Должно быть, давно в меланинском доме не было так весело. Только Ванюшка стесненно помалкивает. Он вслушивается в речь деда и бабки с любопытством и недоверием.

А почему у вас собаки нет? — встречает он вопросом бабушку. — Да как нет? Есть собака. С дедом блукает. — Как это? — А так. Дед на двоих, а собака на четырех. — А-а, — успокаивается внук.

Еще зовут Меланихой. Как многих бабушек в деревнях — по фамилии, только фамилию немного переделывают. — Как в школе, что ли? — Ну да, как будто поддразнивают.

А Ванька малец усердный, "зовкий, небалованный"

Кому коня подержит, кому корову загонит. Все ему в любопытство.